Первая часть статьи

Кастинг.

Персонаж Пастыря берёт своё начало в прообразе, знакомом как любителям фильмов о самураях, так и почитателям вестернов. Это одиночка, немногословный воин, который возвращается на поле боя, чтобы восстановить справедливость. Когда похищают его племянницу, он разрывет все связи с церковью, которая воспитала его, чтобы найти девушку и отомстить за неё. Кори Гудман говорит, что Пастырь — «это наполовину Клинт Иствуд, наполовину Джон Уэйн и татуировка креста на лице».

Его отвергает общество, его пожирает чувство вины за товарищей, которые не вернулись домой с поля боя, и он постепенно теряет веру. Слово Скотту Чарльзу Стюарту: «Где-то в глубине души он почти рад, что это случилось. У него нет места в мире без вампиров, ведь всё, что он умеет — это сражаться с ними».
У стройного, немногословного и угловатого британца Пола Беттани есть повод носить пастырскую робу с гордостью. У него за плечами известные роли в большом кино: «Игры разума» Рона Ховарда, «Код Да Винчи», «Происхождение», недавняя роль в кинодебюте режиссёра Скотта Чарльза Стюарта «Легион», где он сыграл архангела Михаила. После этого фильма киномир заговорил о Беттани как о потенциально большой звезде экшна. Слово Стюарту: «Беттани — великолепный актёр, но и такие роли у него получаются очень здорово. Мы решили пойти ва-банк и сделать ещё более масштабную картину».
Но персонажами в этих фильмах движут очень разные силы, как говорит сам актёр: «"Легион” — это история о всепрощении. "Пастырь” — это ярость и месть. История классическая, как древнегреческая трагедия».
Беттани также говорит, что когда вампиры похищают племянницу Пастыря, он сразу же знает, что нужно делать, даже если церковь этого не одобрит: «Пастырь должен действовать по зову сердца. Он знает, что церковь коррумпирована: они закрывают глаза на явную угрозу. И хотя он идёт просить их разрешения, он будет действовать вне зависимости от того, что они скажут. К тому же, его ведёт желание спасти человека, которого он любит. Война настолько изменила его, что он не может сделать для неё ничего, кроме как поубивать всех, кто ей угрожает».

О похищении Люси Пастырь узнаёт от Хикса, лихого шерифа из далёкого провинциального города Огустин в сердце пустыни. В роли Хикса — Кэм Жиганде. Слава пришла к нему после его роли Кевина Волчок в сериале «Одинокие сердца». Позже он вновь привлёк к себе внимание, сыграв вампира Джеймса в саге «Сумерки».

Он молод, горяч и очень зол. Вот что о нём говорит Майкл Де Лука: «Хикс слишком рано узнал, что такое бремя ответственности. Вершить правосудие в дикой пустоши — судьба нелёгкая, но его отец и дед были шерифами, у Хикса нет другого пути».

Чтобы своими глазами увидеть последствия атаки вампиров, Пастырь отправляется на десятый аванпост, где жила семья его брата. Там он вновь встречается с Хиксом, и они объединяют усилия в поисках Люси. Слово режиссёру: «Хикс — горячий и резкий парень, и он очень талантливо владеет огнестрельным оружием и ножами. К тому же, он отлично знает пустошь. И хотя сначала ему не хватает уверенности в себе и своих действиях, постепенно он находит в себе силы, чтобы сосредоточиться на главном. И если Пастырь — это 100% сосредоточения, и он только открывает для себя давно забытые эмоции, то Хикс — это 100% эмоций, среди которых он постигает сосредоточение».

Его участие в поиске выходит далеко за рамки обязанностей шерифа. Он собирался жениться на Люси. Слово актёру: «Огустин — маленький затерянный в пустоши провинциальный городок. У него нет такой защиты, какая есть у больших городов, потому обязанности Хикса куда более серьёзные, чем у обычного городского блюстителя закона. Он весь сосредоточен на том, чтобы выжить и не допустить гибели горожан. Люси же открыла ему глаза на жизнь, в которой можно делать то, что нравится. Они собирались начать новую жизнь, а не следовать тому, что нужно окружающим. Но тут Хикс понимает, что на самом деле мир не такой, каким он его себе представлял. Война с вампирами ещё далеко не окончена, и жить как нравится пока никому не светит».

Как отмечает Стюарт, все ниточки снова приводят к идее самопожертвования: «У него, конечно, было другое представление о том, что делать в жизни. Но все поступают исходя из того, как другие хотят их видеть — по крайней мере, в их понимании. Как говорит Хикс, "То, что мы хотим, и то, что нужно другим — разные вещи.” Так между Пастырем и Хиксом родилась незримая духовная связь».

Как говорит Беттани, Жиганде привнёс лёгкость в некоторые их совместные сцены: «С Кэмом работать просто чудесно. Так как Пастырь принимает жизнь стоически, у него в запасе есть что угодно, но не шутки. Весь юмор и лёгкость — дело Кэма. У них складываются отношения, как у ворчливого отца и сына».
Когда Пастырь нарушает запрет церкви и покидает город в поисках Люси, совет старейшин отправляет по его следу команду других воинов-пастырей. «Это, — говорит Стюарт, — классический стиль вестерна. На поимку героя отправляется команда головорезов с заданием вернуть живым или мёртвым».
На роль Монахини, главной девушки-воина в команде, создатели фильма подобрали Мэгги Кью, уроженку Гаваев и известную по своим ролям в фильмах «Миссия: невыполнима 3» с Томом Крузом и «Крепкий орешек 4.0» с Брюсом Уиллисом. Кроме того, Мэгги успеле поднатореть в боевых искусствах, снявшись в ряде приключенческих картин в Гонконге.

Мэгги Кью очень хотела поработать со Стюартом: «Скотт любит отсылки к фильмам определённого жанра. В "Пасторе” жанр махрового вестерна делается актуальным для современного зритеря. У Скотта получился чистый вестерн по ощущениям, но нам непонятно, что это за год, что было раньше, что будет потом. Есть в этом своя оригинальная неопределённость. И определённая оригинальность».
У Пастырь и Монахини сложные и давние отношения. Они сражались плечом к плечу во время вампирских войн, у них друг к другу сильные чувства, но им строго запрещено что-либо с ними делать. Слово режиссёру: «Монахиня лелеет воспоминания о нём со времён войны. Он был их лидером, так что в каком-то смысле он был для неё источником порядка и безопасности. Мы с Мэгги много говорили о том, что происходило с её персонажем в последующие годы, и как то чувство, которое она вынесла со времён войны, переросло в то, что в её понимании есть любовь».

Как говорит сама Мэгги, эта её работа очень далеко отстоит от всего, что она раньше делала на лоне приключенческого кино: «Снять такое, конечно, непросто, но мы ведь не только сняли приключенческую ленту на радость зрителям. Это ещё и настоящее эмоциональное путешествие. У нас отличные актёры и сюжет, и это идеально сочетается с экшном».

Враг Пастыря, Блэк Хэт, — настоящий лютый злодей в лучших традициях вестернов. В фильме его играет новозеландец Карл Урбан, известный по своим ролям в «Звёздном пути»,  «Превосходстве Борна» и «Властелине колец: Возвращении короля». В «Пастыре» же ему досталась роль вампира новой масти.
«Блэк Хэт, — рассказывает Гленн С. Гейнор, — на 100% комиксовый персонаж. Он может делать всё, что пожелает: разрушить город при свете дня, выжить под лучами палящего солнца,  жить среди рабов вампиров днём и среди вампиров ночью. Его сила и самодисциплина сравнятся с пастырскими, что делает его интересным соперником. Но в первую очередь ему нужно, чтобы Пастырь перешёл на его сторону. У Урбана такой типаж, который как раз нужен для такого персонажа. Мы видим, что под всей этой злостью он хороший человек. Чтобы такое сыграть, нужен хороший актёр».

Блэк Хэт собрал серьёзную армию вампиров и их рабов, чтобы свергнуть церковь и обнажить её лицемерие и обман — особенно то, на какие жертвы ради неё приходится идти её последователям. И ему сейчас очень нужно, чтобы Пастырь последовал за ним. Слово Беттани: «У Блэк Хэта было нечто, что он бы сам назвал просветлением. Это очень хорошо проработанная часть фильма, и у него там есть очень убедительные речи. Из его уст, перейти на сторону вампиров становится весьма заманчиво».

В роли правителя города Монсиньора Ореласа встречаем Кристофера Пламмера — актёра с международным именем, известного по ролям в таких фильмах как «Звук музыки», «Свой человек» (номинация на «Оскар», реж. Майкл Манн) и «Последнее воскресение». Его персонаж в «Пастыре» — непреклонный, жёсткий и могущественный правитель вроде Большого брата. Пламмер признаёт, что очень любит хорроры, и это была одна из причин, по которой он согласился участвовать в фильме. Ему слово: «У "Пастыря” собственный уникальный стиль. Это не просто готика, это такая футуристическая готика с оттенками чего-то оруэлловского, с отсылками к Герберту Уэллсу».

«Мне, — продолжает актёр, — очень по нраву мой персонаж, потому что я люблю играть негодяев. Я их достаточно наиграл в жизни, но в этом есть нечто особенное. Он — ужасный священник, вставший на кривую дорожку. Это милый, стильный, интересный злодей».

И хотя Пламмеру пришлось работать на «Пастыре» всего несколько дней, его персонаж постоянно присутствует в фильмах, появляясь в на видеоэкранах и в автоматических исповедальнях в качестве голоса и лица церкви. Слово Гудману: «Нам очень повезло, что Кристофер Пламмер присоединился к команде. Я обожаю его работы с детства. Во всех его ролях всегда есть авторитет и воспитание, это вызывает уважение».

Тон вестерна в «Пастыре» задаётся почти с самого начала, когда мы попадаем на десятый аванпост, владение хоумстедера Аарона Писа (Стивен Мойер), его жены Шэннон (Мэдкен Эмик) и их восимнадцатилетней дочери Люси (Лили Коллинз). Слово Стюарту: «Эти люди приняли осознанное решение не жить в городе. А жизнь в пустоши очень сложная: здесь царит беззаконие, изоляция и опасность».
Известный по своей роли в сериале «Настоящая кровь», Мойер с радостью взялся за работу над «Пастырем»: ведь здесь можно было играть человека, который может жить в лучах солнца и которому перед съёмкой не нужно было накладывать метки под спецэффекты на лицо. Слово ему: «Аарон — брат Пастыря. Он учёный, решивший работать в аванпосте далеко за чертой города. Это богом забытое место — его детище: у него есть турбины, моторы, и он пытается вести хозяйство, растить что-то. На самом деле, это даже красиво: эдакий домик у озера вашей мечты, только стоящий в самом центре выжженной пустыни».
Роль Люси Пейс исполнила Лили Коллинз, недавно замеченная на одном экране с Сандрой Буллок в хитовой «Невидимой стороне» и ожидаемая в роли белоснежки в фильме «Белоснежка братьев Гримм». Люси — обыкновенный подросток, тихо живущий с родителями в далёком захолустье. О войнах с вампирами она только слышала от родителей.

Слово актрисе Лили Коллинз: «Люси — очень женственный персонаж. Женственный и немного язвительный. Её родители счиают, что им очень повезло, что они не живут в сутолоке города, но Люси обожает ездить туда и смотреть, как живут городские. Там ведь так много людей и так много дел для подростка из пустоши. Она подрастает и хочет уже делать собственные самостоятельные шаги, но по мере развития сюжета она становится всё серьёзнее и жёстче».

Также в фильме задействованы талантливые актёры для персонажей второго плана. В их числе — Медкен Эмик, известная по «Твин Пикс» и её роли в «Калифрении», Алан Дэйл, игравший Чарльза Уидмора в сериале «Остаться в живых» и Брэд Дуриф, номинант на премию «Оскар», известный по ролям в «Пролетая над гнездом кукушки» и сериале «Дэдвуд», играющий загадочного коммивояжёра со странными связями с вампирами.

Как рассказывает Карл Урбан, Скотт Чарльз Стюарт позволяет каждому состоявшимся актёрам делать то, что у каждого из получается лучше всего. «Ведь Скотт, — рассказывает Урбан, — не только режиссёр, но и писатель, сценарист. У него есть ощущение динамики персонажа, и он добивается от актёров, чтобы напряжение и амплитуда фильма нарастали от сцена к сцене. Он создаёт богатую палитру характеров, и его персонажи буквально выпрыгивают с экрана в зал. Такого сильного пост-апокалиптического вестерна с вампирами вы ещё не видели, так что пристегните ремни!»

Земля в руинах: Пост-апокалипстический мир.

Чтобы воплотить на экране режиссёрское видение пост-апокалиптического мира, Скотт Стюарт собрал команду из очень сильных специалистов. В их числе — арт-директор Дон Бёрджесс, художник-постановщик Ричард Бриджлэнд и режиссёр по спецэффектам Джонатан Ротбарт.
Ричарду Бриджлэнду не впервой создавать научно-фантастические пейзажи. Он приложил руку к таким стильным фильмам как «Чужой против Хищника» и «Обитель зла». «У Скотта, — рассказывает Ричард, — очень чёткое понимание, какой мир он хочет увидеть. Эта история не нарисована в комиксах, так что нам был дан зелёный свет создавать тот мир, который мы хотим. Я мог бы двигаться в любом направлении, но Скотт меня сразу направил в сторону пост-индустриального мира, который был бы узнаваемым для зрителя, но в то же время где мы могли бы накрутить чего-то своего. Если ты дизайнер, ты с радостью берёшься за такую задачу, особенно когда это позволяет сюжет и сценарий».

Первое указание Стюарта — делать город в промышленном стиле. Слово Бриджлэнду: «Всё, что мы хотели показать на экране, должно было носить отпечаток тяжёлой промышленности, в том числе и церковь. Высшие церковные чины хоть и живут в отдельной части города, намного более чистой, но она всё равно промышленная. Вокруг города должна быть одна сплошная мёртвая пустыня, чтобы показать, что в последней войне против вампиров произошла катастрофа, погубившая природу. Мы специально искали такие места, где не будет ни деревьев, ни травы, ни любых других растений».
Одна из первых кадров фильма — силуэт женщины на пороге дома, как это было в известном фильме «Искатели». На удалённом аванпосте посреди пустоши живёт небольшая семья, и за ужином на них нападает свора вампиров. В этой сцене задаётся особый вневременный тон: «Похоже на тридцатые годы прошлого века, но в то же время тут есть и геотермальные панели отопления, ветряные турбины и футуристические устройства весьма потрёпанного вида. И вокруг — совершенно опустошённая местность, насколько хватает глаз».

За чертой города мир превратился в пустыню. Природу полностью уничтожила война. Слово Фитсджеральду: «Было очень непросто найти пустыню без какой-либо растительности, чтобы получилась эпическая картинка. Когда мы находили такие места, мы могли снимать совершенно эпохальные сцены с силуэтами одинокого человека на фоне безжалостной пустыни».
Как говорит режиссёр Скотт Стюарт, «Люди, решившие жить за стенами города, хотели избавиться от всевидящего ока церкви и жить свободнее, без гнёта Монсеньоров. Они выбрали пустошь, хотя это и территория вне закона».

Атмосфера промышленно-теократического фашизма в Пятом городе берёт своё начало в визуальных образах отдельных районов Гонконга и Восточной Европы во времена СССР. «Это город, окружённый стеной. Один из многих городов, в которых люди спрятались во время войны, — рассказывает режиссёр, — Здесь всюду трубы и дымоходы, и трубы к дымоходам, и дымоходы от труб к другим дымоходам. Самое высокое здание— собор в центре города, и из него к небу величественно простираются трубы».
«Всюду здесь, — продолжает Скотт Стюарт, — висят видеощиты, по которым с утра до вечера крутят политинформацию о том, что бог, церковь и город защищают тебя от всех бед, поэтому не задавай лишних вопросов и продолжай подносить уголь к печам».

Люди в городе живут в постоянной тьме, по уши в саже и с чёрными хлопьями сажи, опускающимися с неба. В пустыне солнце светит всё время, а в городе — никогда».

Слово актёру Полу Беттани: «Город как будто из романа Джорджа Оруэлла, он ужасно холодный. А пустошь, в то же время, удивительно безжизненная, и это на удивление очень красиво. Я никогда в жизни не видел таких мест. Такое ощущение, что попал в фильм Джона Форда».
Чтобы тщательно смешать реальные и виртуальные части фильма, вместе со Скоттом Стюартом над фильмом работал и со-основатель его студии The Orphanage Джонатан Ротбарт.  Вместе с главами других отделов они создавали этот мир во всей его полноте.

Слово Ротбарту: «В фильме было полно идей и решений, которые нужно было довести до ума на пост-обработке. Самая главная трудность была в том, чтобы создать ощущение масштабности мира, сохраняя при этом динамику. Моя главная задача — чтобы в фильме никто не замечал, что на экране компьютерная графика. Поэтому подмешивать одно в другое, соединять эти два мира максимально гладко и незаметно — это самая сложная и одновременно самая любимая часть моей работы.
«Так как Скотт знает, в каком направлении мы можем думать, он кое-где нас направлял и подталкивал, — продолжает Ротбарт, — Его опыт работы с графикой и эффектами позволяют ему придумывать великие вещи, и это видно в фильме. Благодаря этому у нас была возможность создавать действительно новые вещи и придавать масштабу фильма большую чёткость».

 Трюки, сцены и эффекты «Пастыря» изначально создавались специально для 3D, но его бесконечные пейзажи в духе Золотого века требовали более традиционной технологии и большего внимания к деталям, и Скотт Стюарт принял решение переводить фильм  в 3D только на этапе пост-обработки. Ему слово:
«Мы планировали, что фильм будет в 3D с самого начала, и много проговорили об этом на подготовительном этапе. Но в последний момент я решил не снимать в 3D, потому что и мой главный оператор Дон Бёрджесс, и я сам — мы все хотели снимать в анаморфотном формате, чтобы получилась эта эпическая картинка».

Как говорит режиссёр, использование двухступенчатого процесса позволило собрать всё лучшее из двух миров кинематографа. «Мы использовали старые линзы Panavision серии С, те же самые, которые использовались в «Звёздных войнах», «Чужом», «Бегущем по лезвию» и некоторых старых вестернах. «Пастырь» — пейзажное кино, и мы смогли придать фильму это мощное пейзажное ощущение. Мне нравится, как это выглядит, а Дону (и Дон в своём деле очень хорошо разбирается) было очень интересно работать с этой оптикой».

«В то же время мы подумали, что пространство современного фантастического фильма просто обязано существовать в 3D. Аудитории хочется быть погружённой в мир, особенно в такой, как у нас. Мы решили, что 3D позволит аудитории погрузиться в наш мир глубже».

Чтобы достичь желаемого эффекта, создателям фильма пришлось разыскать очень редкие линзы. Рассказывает Стюарт: «Этих линз осталось очень мало, к тому же с такими характеристиками они больше не производятся. Кто-то любит на них снимать, но достать полный комплект — это на грани фантастики. Майкл Бэй снимал на них "Трансформеров”; Джей Джей Абрамс тоже любит с ними работать. Чтобы их заполучить, мы обратились напрямую к производителю».

«Люди же отказываются от этих линз ровно по тем же причинам, по которым мне они нравятся, — продолжает режиссёр, — Они ведь дают очень крутые засветы, серьёзно искажают картинку по краям, дают заметные цветовые аберрации и кучу других вещей, которые есть в старых фильмах».
Конвертирование в 3D выглядит не хуже, если не лучше, чем если бы фильм изначально снимали в 3D, утверждает режиссёр: «Мы заложили достаточно времени, чтобы сконвертировать его по всем правилам и без спешки. Многие эффекты отрендеренены сразу под 3D, вампиры у нас тоже рисовались с учётом 3D, большие пространства компьютерной графики — всё в 3D на самом раннем этапе. А те плашки, на которые мы накладывали эффекты в реальном мире — их пришлось конвертировать».

Успех конвертации в первую очередь в том, что фильм изначально планировался в формате 3D. Скотт Стюарт: «Подход к композиции и вообще визуальной составляющей фильма был c учётом 3D. Мы везде старались создать максимально глубокие картинки, это вопрос композиции: композиция кадра, отрисовка действий и планирование движений актёров, чтобы в кадре было напряжение и глубина — и мы всё именно так планировали. Но, с другой стороны, мы бы и в 2-D делали такие вещи, так что я надеюсь, что фильм понравится и без стереоэффекта. В любом же случае динамическая и напряжённая композиция это интересно».

На предварительных показах фильм встретили с огромным энтузиазмом, вспоминает режиссёр: «Когда ребята из студии посмотрели часть исходного материала, они одобрили наше решение сделать конвертацию в 3-D. Потом мы показали минут 8 этого фильма на фестивале WonderCon, и многие тогда были настроены скептически, так как не видели, как это можно сделать в  3D. Сейчас же эти люди говорят, что мы оказались правы в нашем желании сначала снять всё на плёнку».

В последние несколько лет компания Screen Gems была известна своей инициативой максимально перенести процесс съёмок в Лос-Анджелес, чтобы поддержать его экономику и обеспечить работой талантливых специалистов этого региона. А после того как правительство объявило о льготной налоговой программе для калифорнийских киношников, сомнений не осталось совсем.

Исполнительный продюсер «Пастыря» Гленн С. Гейнор один из первых настаивал на том, чтобы снимали в Калифорнии. Ему слово: «Это фильм с эпическим размахом, в каждом кадре здесь мы видим созданный в воображении авторов мир. Мы хотели, чтобы в начале фильма у нас была отсылка к «Бегущему по лезвию» Ридли Скотта, поэтому мы снимали его там же, где он снимал свой фильм. Мы хотели получить в кадре бескрайние просторы пустыни, как в «Лоурэнсе Аравийском», и мы нашли такие же пустыни прямо у нас, в Калифорнии. Нам нужны были эпохальные декорации, и мы нашли площадку на Warner Brothers площадью в почти 3,000 кв. м. Мне кажется, что лучше места найти бы просто не удалось, но в любом случае это огромное предприятие».

Сцены в главном соборе снимали на первом этоже башень «Твин Спрингс» в старом районе Лос-Анджелеса. Это здание в стиле модерн построили в 1928 году: здесь всюду мрамор, гранит и мозаика. Ричард Бриджлэнд был очень рад возможности создать здесь зал совещаний Монсеньоров.

Некоторые другие съёмки вынесли за черту города — примерно в 250 км от Лос-Анджелеса в пустыне Мохаве. Построили декорации для съёмок сцен в десятом аванпосте, доме семьи Пейс. Для этих декораций подобрали место на дне высохшего озера в окружении пятисот естественных колонн из известнякового торфа. Эти колонны можно приметить в «Планете обезьян» Тима Бёртона, «Звёздном пути 5» и в сериале «Затерянные в космосе».

Слово Стюарту: «Мы искали места, в которых не было бы заметно человеческого присутствия. И эти безумные каменные наросты мы просто не могли обойти стороной».

Чтобы создать резервацию вампиров «Найтшейд», создателям фильма не пришлось выезжать далеко за черту Лос-Анджелеса. Они нашли старый военный Форт МакАртур, который построили в начале XX в. для защиты гавани. Из старого военного здания арт-команда фильма сделала настоящий военный лагерь с деревянными времянками, пустыми сторожками и клетками с колючей проволокой. Там же они создали подземный склеп, в котором вампиры хоронились от солнца».

«Найтшейд, — рассказывает Фитсджеральд, — это как Гуантанамо для вампиров. По сути, это здание под землёй. На поверхность выходит только небольшое помещение для входа, а дальше вся территория располагается на подземных этажах. Чтобы попасть туда, нужно спуститься по большой железобетонной шахте. Ощущение от этого места очень тревожное: огромный подземный комплекс в итоге оказывается ещё более огромным».

Сцены в антиутопическом пограничном городе Джерико снимали на Мелоди Рэнч, построенном в 1915 году джином Отри и часто фигурирующем в классических вестернах. Чтобы добиться нужного эффекта, они придали этому месту промышленные черты. Ребята из арт-отдела привезли сюда декорации из других сцен фильма и приодели старинные деревянные фасады магазинов, салунов, церквей, отелей, банков, домов тюрьмы. Также они преобразили главную улицу: в ход пошли станки, стальные балки и другие промышленные детали, которые помогли создать пугающую футуристическую картинку.

Как рассказывает Бриджлэнд, превращение Мелоди Рэнч в нужный им город  было очень сложной задачей, особенно с учётом ограничений по времени и ресурсам: «Этот город вобрал в себя всё, что у нас есть в фильме. Мы собрали по коробкам все наши предыдущие декорации, привезли на Мелоди Рэнч и собрали всё там. Если присмотреться, увидите там и кусочки квартиры Пастыря, и городские стены, и многие другие вещи из Пятого города. Было очень занятно предпринять такое».

Вместе с многими другими декорациями фильма, Джерико тоже нужно было доработать на компьютере. Слово Ротбарту: «Это очень интересное пространство. В нём уже было много деталей, от которых мы отталкивались, чтобы создать промышленный город с большими трубами, вентелями, станками и шахтёрским оборудованием и многими другими вещами. Ричард строил в декорациях идущий вверх водовод, но у него он обрывается, а у нас к нему пристраивается виртуальное продолжение».

Последние пару недель съёмки проходили на огромном Тридцатом лоте Sony, где создали декорации огромного вампирского улья Сола Мира. Этот улей — место, где вампиры размножаются и живут. Это страшное место, вырубленное в горах и состоящее из тысяч полых цилиндров, в которых раньше жили вампиры. Бриджлэнд решил сделать это место на основе идеи пчелиного улья: «Мы исходили из мысли о том, что у вампиров в каком-то смысле тоже есть цивилизация. Есть вампиры-рабочие, есть вампиры-охранники, есть главная матка, которая всех их рожает».

Продюсер Майкл Де Лука горд, что во времена, когд всё больше фильмов создают свои пространства целиком на компьютере и на фоне зелёного экрана, в «Пастыре» удалось снять столько реальных мест Южной Клаифорнии: «Чтобы фильм получился более реалистичным и правдопдобным, мы решили снять по максимуму в реальных физических пространствах. В этих опустошённых и выжженных на солнце местах есть какая-то своя сила, собственная физика и механика. Этого нельзя создать на компьютере».
Внешний вид множества элементов был проработан уже на этапе сторибордов и компьютерных зарисовок будущих сцен, по которым фильм позже снимали и собирали. Стюарт работал со своей командой экспертов задолго до начала съёмок, чтобы отточить внешний вид вампирского поезда, оружия, костюмов и мотоциклов: «Для "Ночного поезда”, как мы его называли, нужно было какое-то комбинированное решение: чтобы он был и знакомым, и незнакомым, и понятным, и непонятным. И, к тому же, он должен быть злым и жёстким. Это железный гигант, крушащий всё на своём пути по дороге к городам».
Строить рабочие рельсы на несколько километров не представлялось возможным, так что фасады вагонов навесили на 18-колёсные фуры, которые пустили по пустыне. Большую часть сцен с мотоциклами снимали в Согги Драй Лейк в двух с половиной часах от Лос-Анджелеса. На фоне этого величественного пейзажа создатели сняли сцены погони Пастыря, Монахини и Хикса за поездом Блэк Хэта и его вампиров.

Слово Ричарду Бриджланду: «Нам нужны были плоские пустынные равнины, как минимум по 10 км непрерывной пустой земли, чтобы пустить по ним фуры. Выглядит это просто невообразимо, потому что на всей той территории, что мы использовали, не растёт ни травинки. Ощущение, что здесь была ядерная война».

По завершении съёмок Ротбарт и его люди воссоздали миниатюрную модель поезда у себя в студии в Северной Калифорнии, чтобы ещё поснимать сцен с разных ракурсов и в разных условиях. В итоге на сцену с поездом пришлось задействовать четыре места: в пустыне для реалистичных общих планов, одно фиксированное место для съёмок драки, интерьер в декорациях и миниатюрная модель».

На этапе разработки внешнего вида мотоциклов Стюарт обратился к своему товарищу из компании International Lights and Magic, Таю Рубену Эллингсону — известному дизайнеру и художнику, чьи предметы засветились в самых разных фильмах, начиная с «Парка Юрского периода» и заканчивая «Аватаром». Слово режиссёру: «Ричард Бриджлэнд придумал термин "брутальный функционализм” — нам нужно было что-то невообразимо мощное по ощущениям, отдалённое от какой-то стилизации или стилистики вообще. Это должно быть простое и чистое выражение скорости. Мы изучили мотоциклы мира, какие-то концепт-арты мотоциклов будущего, и начали рисовать исходя из того, что мы насмотрели. Тай потом довёл до ума эскизы, сделал проект и собрал эти мотоциклы».

Каждый мотоцикл проектировался с учётом характера персонажа, который будет на нём ездить. Слово режиссёру: «Мне хотелось, чтобы мотоцикл Хикса был как у Марлона Брандо в "Хулигане”. Это, наверное, самая лютая штука во всём фильме, и Кэм на ней рулит не по-детски».

Немало времени ушло у Беттани на то, чтобы научиться ездить на мотоцикле: «У него колёса расставлены очень далеко, отчего на нём невероятно сложно рулить. И если на парковке в Лос-Анджелесе, где я учился, это было ещё куда ни шло, то в пустыне всё было совсем по-другому. В тот момент решили, что нам пора снимать с мотоциклов дополнительные колёса, с которыми мы учились кататься. Это было неудобно; Макс Бреме даже подшутил над нами: водрузил на мой мотоцикл розовую корзинку с ленточками и цветочками и детский сигнальный горн, как на велосипеде для малышей».

Макс Бреме отвечал в фильме за производство и работу с реквизитом, в частности — оружием. Так как пастыри не применяют в бою огнестрельное оружие, у каждого из них есть своё собственное приспособление, отдалённо напоминающее что-то из арсенала японских ниндзя с отсылками на традиционные символы церкви. Бреме также отвечал за ружья, топоры, косы и пращи, которыми рабы защищали своих хозяев-вампиров. Бреме тесно работал с рядом дизайнеров, и вместе они создали немало уникальных авторских предметов. Ему слово: «Так как этот мир на самом деле не существует, мы должны были сами произвести весь реквизит. Для этого мы смешали старые и новые технологии, причём нужно было поженить современное понимание объектов и материалы из прошлого». У Пастыря в арсенале полая Библия с дюжиной маленьких метательных крестов внутри. Они раскрываются и становятся смертельно опасными в полёте. «Ещё, — рассказывает Пол Беттани, — у него есть шикарный серебряный нож с двумя лезвиями. По нажатию кнопки он разделяется на два ножа, это очень элегантно и красиво».

Фирменное оружие Монахини — верёвочное копьё. Оно берёт начало в древнем китайском оружии шенбиао. Оно замаскировано под чётки, но её несущая нить наточена до состояния лезвия и может рубить врагов на части. Во время репетиций и тренировок Мэгги Кью использовала «теннисный мячик на нитке, чтобы не заехать себе в лицо на съёмках. Это весьма опасное оружие, но оно очень крутое. Она им сбивает парней с мотоциклов и режет на куски. Вы такого ещё не видели».

У Хикса, шерифа города Огустин, есть пистолет и боевой нож из сирийской стали. Пистолет создан на основе настоящего рабочего Ruger’а 22-го калибра. У него 2 ствола и 64 заряда. Слово Кэму Жиганде: «Это зверь, а не пистолет. Он весит как минимум 4,5 кг. В сценах, где я его подолгу держу на весу, к концу видно, что рука у меня опускается».

Экшн-сцены в «Пастыре» опасны и зрелищны: чего стоит одна драка внутри и на крыше поезда, которая фактически является кульминацией всего фильма! Стюарт отмечает, что сцены драк до съёмок были поминутно прописаны. «Перед съёмками мы делали предварительную 3D визуализацию, чтобы отработать наиболее сложные движения камеры и понять, как подходить к процессу с технической стороны. А затем было множество дней нескончаемых съёмок». 

Для фильма, в котором присутствуют драки, каскадёрские трюки, которые нужно было совершать на тросах, а также пересечение пустыни на мотоциклах, актёры должны были быть хорошо подготовлены. После того, как Полу Беттани пришлось набрать больше 20 килограммов для роли Чарльза Дарвина в фильме «Происхождение», он был вынужден на протяжении длительного времени приводить себя в надлежащую физическую форму, чтобы сыграть физически крепкого и атлетичного Пастыря.  Другим актёрам-исполнителям основных ролей, включая Кэма Жиганде, Мэгги Кью и Карла Урбана, также пришлось проходить длительную подговтовку до и во время съёмок. Группа тренировалась с постановщиком трюков Маркусом Янгом для наиболее сложных боевых сцен.

«Все мы прошли через изнуряющие тренировки для этих съёмок», — сказал Урбан. «Чтобы выдержать пару недель таких съёмок, нужно быть в отменной физической форме. Это было жестоко».

Беттани проделывал большую часть трюков самостоятельно, не полагаясь на команду профессиональных каскадёров, которая была наготове. «Я ехал на мотоцикле вдоль поезда и должен был на ходу встать с него, чтобы запрыгнуть на поезд», — рассказывает Беттани. «И в процессе я думал: что же я в вообще делаю?! Но я тренировался 9 месяцев, чтобы подойти к роли в должной физической форме. Я очень хотел выполнять большинство трюков самостоятельно. Когда висишь на тросе, вновь чувствуешь себя ребёнком. Я соврал бы, если бы сказал, что этот фактор не влиял на моё желание стать актёром». 

Но даже при самом лучшем уровне подготовки травмы неизбежны. «Есть одна сцена, где Пол свисает с края поезда, удерживая Люси», — рассказывает Урбан. «Я должен был наступить ему на руку. В первом дубле я полностью промахнулся мимо его руки, но каблуком зацепил его палец. Он громко закричал от боли, и я подумал, ну какой же он великолепный актёр! Правда, потом я понял, что произошло. Съёмки были остановлены. Слава богу, я ему ничего не сломал, и он сразу же вернулся на съёмочную площадку. Я его безмерно уважаю и восхищён его мастерством».